|
|
|
|
|
||||||
|
Главная » Книги, публикации » Русский хоккей с сибирским характером » Деятель всесоюзного масштаба Деятель всесоюзного масштаба
Кто-то может сказать, что Альберту Ивановичу с новым назначением просто повезло, но все же думается, что он в большей степени двигался вперед благодаря своему таланту организатора. - Альберт Иванович, большую роль в вашем выдвижении на первые роли в руководстве отечественным спортивным движением сыграл Сергей Павлович Павлов, личность, о которой с благодарностью вспоминаете не только вы, но и многие ветераны комсомола и спорта. Когда же вы с ним впервые пересеклись? - Это было еще в комсомоле, в ту пору, когда учился в центральной комсомольской школе. Сергей Павлович в качестве первого секретаря ЦК ВЛКСМ частенько наведывался к нам, тесно общался со слушателями ЦКШ, выступал перед нами с лекциями. Однажды он приехал в школу вместе с первым космонавтом планеты Юрием Гагариным. Мне удалось сфотографироваться вместе с ними, очень дорогой для меня снимок сохранился в моем альбоме. Ну, а по-настоящему познакомились мы тогда, когда я, как заведующий отделом оборонной и спортивно-массовой работы обкома ВЛКСМ, стал регулярно приезжать в Москву в центральный комитет комсомола на различные совещания и встречи, которые проводил Сергей Павлович Павлов. Именно в те годы я познакомился и с Виталием Георгиевичем Смирновым, а ныне членом Международного олимпийского комитета и почетным президентом Олимпийского комитета России, - он в дальнейшем тоже принял самое активное участие в моей судьбе. Наша кемеровская организация была всегда на хорошем счету у Сергея Павловича Павлова, который с 1968 года возглавил Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР, или, попросту говоря, Спорткомитет СССР. Скажу откровенно, для меня было большой честью общаться с Сергеем Павловичем. - Вы, судя по всему, попали в число тех специалистов, которым Сергей Павлович доверял, на которых опирался. - Думаю, что именно так все и было. Кемеровчане никогда не подводили. Мы старались идти впереди всех. И это у нас, скажу без ложной скромности, совсем неплохо получалось. Ко всему, к тому моменту, когда мне представилась возможность переехать в Москву на работу в Спорткомитет СССР, я уже был в этом государственным учреждении своим человеком. Меня там хорошо знали. Очень тесно сотрудничал с руководителями управлений и с тренерами национальных сборных, особенно с теми, кто отвечал за подготовку спортсменов по зимним дисциплинам. - Как же происходило приобщение к этому узкому кругу элитных специалистов? Наверное, не только во время многочисленных совещаний и собраний, устраиваемых в Спорткомитете СССР? - Естественно, хотя и на этих встречах постоянно расширялся круг друзей, круг единомышленников. В те годы существовала практика, когда комсомольских работников назначали комсоргами советских спортивных делегаций, отправлявшихся за границу на крупные международные соревнования. Так вот в этом качестве я стал выезжать за рубеж уже с 1966 года - вместе со сборной командой страны по хоккею с шайбой. Выехал комсоргом. Во время первого же выезда наши ребята выиграли престижный чемпионат мира в Любляне. Тогдашний главный тренер национальной сборной Анатолий Владимирович Тарасов был азартным, очень взрывным человеком, не дай бог попасться ему под горячую руку - мог раскритиковать в пух и прах, рассердившись,был готов послать и по матушке, однако "военных" конфликтов между нами никогда не происходило. Тарасов очень любил людей, с уважением относился к своим подопечным и к тем, кто его окружал. Когда я был рядом с Анатолием Владимировичем, то многому у него научился. В 1968 году в составе национальной делегации, в качестве комсорга лыжной сборной, я впервые поехал на зимние Олимпийские игры в Гренобль, где советским спортсменам (а кемеровчане среди них были) досталось всего 5 золотых медалей. На первый взгляд кажется, что мало. Но с таким багажом сборная СССР заняла второе общекомандное место в неофициальном зачете. Нам совсем немного не хватило, чтобы занять первое. На него вышли норвежцы с 6 знаками высшего достоинства. Учтите, тогда в целом разыгрывалось 35 комплектов наград. - Каким образом вы попали во Францию? - Зима в сезоне 1967-68 годов в России выдалась бесснежной. Нигде не было снега, а у нас, на счастье, он лежал толстым слоем. Тогда по заграницам на тренировочные сборы, как сейчас, не ездили, устраивали их на территории страны, вот поэтому наши сильнейшие лыжники и выбрали местом предолимпийской подготовки Кемерово, отличающееся завидным хлебосольством. И, как выяснилось позже, нисколько не прогадали. Условия мы им и для проживания в лучшей гостинице, и для занятий на трассах наших передовых спортбазах создали просто шикарные, обеспечили разнообразным и вкусным питанием, профессиональным медицинским обслуживанием, отдали в их распоряжение прекрасный восстановительный центр с баней и сауной. Ну сделали все, что тренеры и спортсмены пожелали. Все были довольны, после чего наставники и вышли с предложением взять меня комсоргом лыжной сборной на Олимпиаду в Гренобль. Лыжники там выступили неважно, как сейчас помню, не завоевали ни одной золотой медали, хотя в составе уже была кузбассовка, прославленная Галина Кулакова, но ее звездный час пробил на следующей Олимпиаде в Саппоро, где ей досталось три высших награды. - В те времена, когда Советский Союз от всего остального мира отгораживал пресловутый железный занавес, который хотя и существовал только в виртуальном виде, но надежно закрывал доступ большинству жителей СССР на Запад, особенно в капиталистические страны, каждая поездка за рубеж расценивалась как манна небесная, как подарок свыше, на которые очень редко расщедривались партийные и советские боссы социалистического общества. - Все так и было. Рядовым советским гражданам, как правило, негласно было запрещено выезжать за границу, - чтобы не завидовали той благополучной жизни, которая там царила, чтобы не сравнивали ее с нашей, где появлялись первые признаки дефицита колбасы, сыра, фруктов, хорошей одежды и обуви. Правда, иногда в качестве поощрения давали путевки в страны социалистического лагеря, а посетить Францию или Англию для большинства было просто несбыточной мечтой. Спортсмены международного класса, конечно, находились на особом положении, но так, чтобы жить на тренировочных сборах по нескольку месяцев где-нибудь в Скандинавии, такого, естественно, не было. Валюту не только экономили, ее заставляли зарабатывать, и, если атлет получал сотню-другую долларов за свое выступление, то все эти деньги нужно было возвращать в кассу Спорткомитета СССР, отчитываясь до последнего цента. На первых порах выезжал за границу всего один раз в году - больше нельзя было, существовала норма. Потом стал почаще ездить, но тоже не так, чтобы разгуляться во всю ширь. - Интересно, а в 1972 году на следующих зимних Олимпийских играх в японском Саппоро вы побывали? - А как же!? Поехал в страну Восходящего солнца уже в составе группы поддержки, состоявшей из тех председателей областных спорткомитетов, которые эффективно способствовали развитию зимних видов спорта. Мы там были не только зрителями, болеющими за наших спортсменов, мы выполняли обязанности консультантов, экспертов, в силу своего опыта помогали находить выходы из кризисных ситуаций. Помню, действовали сообща, как единая дружина, стремящаяся покорить те вершины, которые для нас, для нашей сборной прежде были недоступны. И мы таки их одолели. Та Олимпиада, где на кону было 36 комплектов наград, оказалась удачной для сборной страны - на нашем счету оказалось 8 золотых медалей, и с ними мы намного обошли главных соперников из Германской Демократической республики, которым удалось только четыре раза подниматься на высшую ступеньку пьедестала почета. Разгром основных конкурентов был очевиден. - Выходит, вы, образно говоря, лет восемь варились в одном котле с высшими спортивными функционерами страны, прежде чем они начали задумываться о том, чтобы допустить и вас в свой круг. - Работа, действительно, была очень тесной. Тогда централизация управления народным хозяйством достигла своего апогея. Любую более или менее крупную проблему приходилось решать в Москве. Все деньги практически тоже были в столице, средства постоянно приходилось добывать и выбивать. Так получалось, что в те годы я чаще бывал в Москве, чем в Кемерове. Жил в столице месяцами, лишь на неделю-другую наведываясь на родину. Сами понимаете, общение с начальством было не только официальным, по служебной необходимости, но и, как сейчас принято говорить, неформальным. Так мы ближе узнавали друг друга. Связи, естественно, пригодились мне тогда, когда понадобилась помощь от друзей, - и они способствовали моему восхождению по карьерной лестнице. - На какую же должность вас пригласили в штат Спорткомитета Советского Союза? - В 1975 году освободилось место начальника Управления зимних видов спорта. Его прежде занимал Валентин Лукич Сыч, который пошел на повышение и был назначен заместителем председателя Спорткомитета СССР. Валентин Лукич специалистом был знатным. Я оказался не единственным претендентом. Соискателей было человек пять-шесть, в том числе, нынешний президент Федерации фигурного катания России Валентин Николаевич Писеев - он работал в управлении заместителем, очень дельный грамотный специалист. Конкуренция между нами была чрезвычайно острой, что, впрочем, в дальнейшем не повлияло на наше плодотворное сотрудничество, мы и теперь рады видеть друг друга. Однако чаша весов как будто бы склонялась в мою сторону, но вдруг совершенно неожиданно возникла серьезная загвоздка - у меня не было спортивного образования, которое требовалось по тогдашним правилам. По этой причине воспротивился моему назначению не кто-нибудь, а заведующий сектором спорта Отдела пропаганды и агитации ЦК партии Борис Павлович Гончаров. Как я ему не доказывал, что за плечами у меня уже десятилетний опыт работы в качестве председателя областного спорткомитета, как ни убеждал, что обойдусь без диплома спортивного специалиста, а он ни в какую. Нет, и все тут. Что делать? Пришлось мне дать слово, что я непременно поступлю в институт физкультуры. Только при этом условии меня в мае 1975 года и утвердили в высокой должности, после чего я стал во всесоюзном масштабе отвечать за развитие всех зимних видов спорта, включая, естественно, и хоккей с мячом. Кстати, учился я в государственном центральном ордена Ленина институте физкультуры, больше известном как ГЦОЛИФК, в одно время на одном курсе и даже на одном отделении лыжных гонок вместе с моим непосредственным руководителем Сергеем Павловичем Павловым - и с него, видимо, тоже строго спрашивали за то, что он не имеет высшего спортивного образования. В музее ГЦОЛИФКа сохранилась фотография, на которой Сергей Павлович и группа наших товарищей запечатлены на выпускном вечере, посвященном вручению дипломов. Сергей Павлов, взяв всю ответственность на себя, подписал приказ о моем назначении на должность начальника управления, несмотря на формальный запрет ЦК КПСС. А что касается высшего физкультурного образования, то в 1979 году я уже докладывал в центральном комитете КПСС, что таковое заимел, продемонстрировав новенький диплом. - Получается, вы были выдвиженцем с самых низов, прошли по карьерной лестнице путь от рядового физкультурного организатора до крупного управленца всесоюзного масштаба. Зависти не было со стороны конкурентов? Как вас приняли ваши новые подчиненные? - Нормально. Я, как правило, всегда умел находить общий язык с теми, кто со мной работал. Сходился с людьми быстро. Мне очень повезло, так как работал с Вячеславом Колосковым, который занимал должность государственного тренера в отделе хоккея. Там вместе с ним трудились Андрей Васильевич Старовойтов, Порфирий Шелешнев, Григорий Епихин, Анатолий Мельников. Никаких трений у меня с ними никогда не возникало. Да и по определению не могло быть. Люди все в спорте весьма авторитетные, чуждые всякой фальши. Чуть позже Вячеслав Иванович Колосков переключился на футбол, был начальником Управления футбола в Спорткомитете, позже в крупного деятеля международного масштаба, одного из видных чиновников Международной федерации футбола (ФИФА и УБФА). Культурный, интеллигентный, воспитанный человек, никогда никому не нахамит, если кого и распекал, то ненормативную лексику не использовал, матом не обкладывал, чем "баловались" иные начальники. Очень авторитетный в своей области специалист. У нас с Вячеславом много общего. Нашей дружбе, прошедшей горнило серьезных жизненных испытаний, уже не один десяток лет. Я очень дорожу его вниманием. Он принял большое участие в судьбе моей жены, когда она заболела, всегда звонил, интересовался. Мы дружили семьями, с женой Татьяной и двумя сыновьями Константином и Вячеславом. - В ком еще вы нашли верных соратников? - Заместителем у меня был Юрий Курсов, отвечавший за лыжный спорт. В его команду входили такие знаменитости, как Каменский, Кирилл Раменский, Быстров, Иванов. Конькобежный спорт вел Г. Панов. Вадим Мелихов очень умело курировал биатлон. - Кроме Колоскова, с какими людьми из спортивного мира вы сегодня продолжаете дружить? - С Владимиром Славским, президентов Федерации прыжков на лыжах и лыжного двоеборья России. Мы знакомы еще с комсомольской молодости, когда он был заведующим отделом оборонной и спортивно-массовой работы Сахалинского обкома комсомола. С Юрием Копыловым общаемся с тех далеких дней, когда были председателями областных спорткомитетов, я в Кемерове, он - в Ростове-на-Дону. Тогда же сошлись мы и с Владимиром Носовым, который был председателем спорткомитета в Туле. Оттуда все эти прочные завязки. Не забываю я и о Николае Ивановиче Русаке, с которым впервые встретился тогда, когда он был начальником управления водных видов спорта. Добрую память оставил о себе уже ушедший из жизни Левон Георгиевич Санадзе, бывший начальником Управления легкой атлетики. Мы несколько месяцев жили с ним вместе в общежитии Спорткомитета СССР, что размещалось на Скатерном переулке, ждали, когда нам, приехавшим из провинции в Москву на работу, выделят отдельную квартиру. В нашей компании был и Анатолий Царик. Всегда очень импонировал мне Анатолий Ковалев, бывший председатель спорткомитета города Москвы, а затем и вице-президент Олимпийского комитета России. Рад, что судьба свела меня с Виктором Алексеевичем Хоточкиным, ныне первым вице-президентом Олимпийского комитета России. А тогда он переквалифицировался из журналиста в переводчика и ездил с нашими делегациями за рубеж на различные соревнования. Затем Хоточкин семь лет был генеральным секретарем Международной федерации бенди, когда эту организацию возглавлял Григорий Петрович Гранатуров. Мне приятно сознавать, что Виктор Алексеевич является моим давним и близким приятелем, а ко всему еще и соратником в Федерации хоккея с мячом России, где он уже третий созыв подряд на общественных началах исполняет обязанности моего заместителя, вице-президента, принося немало пользы общему делу. - Люди, которые попали под ваше начало в тот период, когда вы стали начальником Управления зимних видов спорта Спорткомитета СССР, были, очевидно, разными по характеру, по способностям. Вам удалось объединить их в одну команду, направить усилия и помыслы на эффективный продуктивный труд? - А что еще мне оставалось делать!? Времени на раскачку, на притирки в коллективе, который мне был хорошо знаком, признаться откровенно, у меня не было. Заступил я на свою должность в мае 1975 года, только что завершился очередной зимний сезон, а уже нужно было, засучив рукава, оперативно приниматься за подготовку к следующему. Он был очень важным - олимпийским. Старты должны были состояться в Инсбруке через девять месяцев - в феврале 1976 года. Задача перед нами ставилась очень ответственная - выступить на предстоящей Олимпиаде не хуже, чем в 1972 году в Саппоро. В ЦК партии высказывались пожелания в форме приказа завоевать столько же золотых медалей, сколько и тогда. Мы прекрасно понимали, что если наш золотой "улов" будет чуточку меньше, то с нас особенно спрашивать не будут, а вот если мы проиграем первое общекомандное место, то головы нам не сносить. Вот на общекомандное первенство мы и настраивали весь наш коллектив. Обстановка вроде бы складывалась вполне нормальная. Предварительные подсчеты и прогнозы говорили о том, что наши планы будут успешно реализованы. Но советские спортсмены их значительно перевыполнили. Они выдали на гора, говоря языком шахтеров Кузбасса, 13 золотых медалей - больше трети из тех 37, что разыгрывались в то время. Такого, бесспорно, выдающегося урожая побед не было ни до, ни после Олимпиады в Австрии. Даже сейчас, когда на зимних Олимпиадах определяются владельцы порядка 80 комплектов наград, представители России не в состоянии приблизиться к тому замечательному достижению. На последних Белых Играх в Турине в 2006 году, где спортсмены оспаривали 84 комплекта наград, в копилке сборной России было всего 8 золотых медалей, с которыми она оказалась за чертой призеров в неофициальном командном зачете. Сравнение показательное. И, как видите, оно свидетельствует не в пользу нынешнего контингента спортсменов и тренеров. Если вернуться к событиям Инсбрука, то, безусловно, результатами выступлений советских спортсменов все были довольны. На нашу долю досталось немало почестей и наград. - Вы, наверное, за такие выдающиеся спортивные подвиги получили высокую правительственную награду? - Нет. Посчитали, что я еще слишком молод, что в 35 лет рано еще меня поощрять, мол, не за что - мало еще было заслуг в моем активе. Я, впрочем, не особенно расстраивался, верил, что все еще у меня впереди. Первую и единственную правительственную награду в Советском Союзе мне вручили только через четыре года, в 1980 году, после зимних Олимпийских игр в американском Лейк-Плэсиде. Это была медаль "За трудовую доблесть". Я ею очень горжусь. - Как-то уж больно все гладко у вас складывалось в карьере, все шло по нарастающей без сучка и задоринки. Неужели именно так все и было? - Ну, не скажите? Были и накачки, и разносы, и вызовы на ковер, где ругали так, что пух и перья во все стороны летели. По полной программе доставалось на орехи. Таков в те годы был стиль партийного руководства. Управляли чаще кнутом, чем пряником. Особенно строго спрашивали за выступления мастеров хоккея с шайбой - они тогда были гордостью всего отечественного спортивного движения. Любой их проигрыш расценивался не ниже, чем всесоюзная трагедия, общенациональная беда. Никакие объяснения не принимались - должны выигрывать и все тут. А я, когда пришел в Управление зимних видов спорта Спорткомитета СССР, то был как раз период, когда наши хоккеисты выглядели неважно. Уступили первенство на розыгрыше Кубка "Известий", потерпели поражения еще в ряде других важных матчей. И это накануне Олимпийских игр - кто же такое безобразие может вытерпеть. Вызвал нас к себе тогдашний руководитель Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС Евгений Тяжельников. Вышли мы с Борисом Павловичем Кулагиным, который тогда был главным тренером национальной сборной по хоккею с шайбой, после беседы, и оба держимся рукой за левую сторону груди. Стоим в просторном коридоре здания ЦК партии на Старой площади и думаем, как быть. Борис Павлович и говорит мне: "Давай закурим, полегче станет!". И протягивает мне пачку страшно дефицитного "Мальборо", большая редкость по тем временам, когда обычную колбасу и ту было не купить, не говоря уже о заграничных сигаретах. Я ему отвечаю, что в жизни за свои 35 лет никогда не курил, да и выпивал крайне редко. Ничего, наставил он меня, в такой боевой обстановке научишься. Так я первый раз по-настоящему закурил. С тех пор сигарету изо рта уже не выпускаю, знаю, что плохо для здоровья, а ничего с собой поделать не могу. Поехал вместе с хоккеистами на последние предолимпийские матчи в Прагу и там мы оба матча выиграли. Вернулся в Москву, встретился с Сергеем Павловичем Павловым, и во время беседы попросил у него разрешения закурить. А он мне в ответ, мол, ты же никогда прежде не курил, с чего это вдруг взялся. Я ему на полном серьезе, не моргнув глазом, докладываю, что выиграли исключительно благодаря тому, что я закурил. И поведал эту историю с Кулагиным. Сергей Павлович мою шутку воспринял с пониманием, засмеялся и сказал, что в таком случае я могу свободно дымить, лишь бы наши ребята побеждали. Я и на Олимпиаде курил, у всех были большие глаза от удивления. Но хоккейная дружина Советского Союза и там выиграла. После я бросил курить, но ненадолго. - Что же помешало поставить крест на пристрастии к никотину? - Важные обстоятельства. Осенью 1976 года отправились мы за океан на первый розыгрыш Кубка Канады по хоккею с шайбой. Тогда уже сборной руководил Виктор Тихонов. У него, да и у меня вместе с ним, было своеобразное и очень суровое боевое крещение. Обстановка вокруг соревнований складывалась чрезвычайно напряженной, нервной. Масло в огонь подливало и то, что сам турнир был организован неважно, местные арбитры судили в одну сторону, явно зажимая наших хоккеистов . Все в нашей делегации - и спортсмены, и тренеры, да и мы тоже были страшно недовольны. Я, как руководитель советской команды, пошел на беспрецедентный шаг, устроив пресс-конференцию, на которой перед многочисленными журналистами в пух и прах раскритиковал хозяев розыгрыша Кубка Канады и заявил, что покинем соревнования, если ситуации не исправят. После появления разгромных публикаций переполох по обе стороны океана был шумный. По телевидению выступил даже тогдашний премьер-министр Канады господин Трюдо, который заявил, что если мы покинем турнир, то его страна перестанет поставлять нам зерно. Вот это была угроза оглушительная. Тут я сильно испугался. Как быть? Нельзя же было поставить страну под удар. Обратился за советом к тогдашнему послу СССР в Канаде Александру Николаевичу Яковлеву, будущему соратнику Михаила Сергеевича Горбачева и члену Политбюро КПСС, одному из авторов перестройки. Он меня успокоил, поддержал, сказав, чтобы я ничего не боялся, не сдавался и продолжал гнуть свою линию, заверил, что ни на какой демарш Канада не пойдет, потому что продавать хлеб ей больше некому, а этого добра в стране избыток, надо от него избавляться. Думаете, меня за отстаивание чести из Москвы поблагодарили? Ничего подобного! Напротив, устроили по телефону горячую взбучку, дали нагоняй за несанкционированное самоуправство. Потом в Москве нападки на нас продолжились. И все потому, что мы в Канаде, если помните, заняли 3 место. Приходим в центральный комитет партии для отчета, а нас прямо на пороге кабинета строго так спрашивают: принесли с собой партийные билеты? Я отвечаю, что он всегда со мной, в нагрудном кармане. Нас сразу же и оглушили: так вот мы сейчас рассмотрим, имеете ли вы право носить гордое имя коммуниста. Лишиться его для нас в то время было хуже смерти, считайте, досрочный конец всей жизни. И опять, в который уже раз устроили нам самую настоящую головомойку. Мол, вы что, не понимаете, что вы натворили. Народ и партия вам доверяют, ждут от вас побед, а вы так всех сильно подвели. Из-за вас народ расстроился, вся страна взбудоражена, никто не спит и не ест, коллективы фабрик и заводов встали, работать не хотят, производительность труда резко упала. И так далее, и все в том же духе. Как вспомню, так мне и сейчас дурно становится. - А почему все же вы тогда после очередной победы на Олимпийских играх уступили канадцам? - Вы знаете, пришла пора обновления состава и тренеров, и спортсменов. Почти полкоманды было новичков, да и Виктор Васильевич Тихонов дебютировал в роли главного тренера. Правда, и Анатолий Владимирович Тарасов, и его сподвижник Аркадий Иванович Чернышев ездили в Канаду в качестве консультантов, но разве Тихонов с его независимым характером к их советам прислушивался, да и сами мэтры, правда, не особенно стремились помочь, мол, раз взяли Тихонова, так сами с ним как хотите, так и выкручивайтесь. - И в такие заковыристые или подобные неприятные передряги вам часто доводилось попадать? - Да, регулярно. Тогда такое негласное правило существовало - хвалить как можно реже. Но вот на нагоняи были щедры. За малейшую оплошность - втык, постановка на вид, выговор, короче говоря, все возможные наказания, чтобы бдительности не теряли. Вот почему мы всегда были начеку. - Ну а русскому хоккею, хоккею с мячом все-таки удавалось уделять хотя бы минимальное внимание? - Вы прекрасно знаете, что эта игра была и до сих пор остается неолимпийским видом спорта. Поэтому и отношение к ее развитию было соответствующим, что называется, по остаточному принципу. В принципе, иного подхода и не требовалось. Все у этой игры тогда было в полном порядке. Организованно, часто при переполненных трибунах проходили матчи чемпионата Советского Союза, наши ребята, как правило, легко побеждали на чемпионатах мира, семнадцать раз становились победителями этого престижного турнира. Беспокоиться за хоккей с мячом не надо было. Мы туда и не лезли со своими наставлениями. В. Саливон |
||||||
|
||||||
