|
|
|
|
|
|||||||||||||
|
Главная » Книги, публикации » Времена не выбирают » Шеф зимы Шеф зимы
Прежде всего – о людях, которые привели меня в новую должность. Еще в пору моей учебы в Центральной комсомольской школе я, если можно так сказать, познакомился с первым секретарем ЦК ВЛКСМ Сергеем Павловичем Павловым. Он часто приезжал в эту школу, подолгу общался с нами. Однажды вожак советского комсомола приехал вместе с первым космонавтом планеты Юрием Гагариным. Мне удалось сфотографироваться вместе с ними, и этот снимок я по сей день храню в одном из многочисленных своих альбомов. Но то, первое мое знакомство с Сергеем Павловичем было чисто визуальным. По-настоящему мы познакомились, когда я стал приезжать в ЦК ВЛКСМ в качестве завотделом оборонной и спортивно-массовой работы обкома комсомола. Тогда же я познакомился и с Виталием Георгиевичем Смирновым, человеком, который впоследствии сыграл очень важную роль в моей жизни. В 1968 году Сергею Павловичу Павлову было поручено возглавить Комитет по физической культуре и спорту при Совете министров СССР, проще говоря - союзный Спорткомитет. Наша кемеровская организация была на хорошем счету, и это, думаю, стало главным аргументом для перевода меня в Москву. Должность начальника Управления зимних видов спорта оказалась тогда вакантной в связи с тем, что занимавший ее Валентин Лукич Сыч пошел на повышение: был назначен заместителем председателя Спорткомитета СССР. Соискателей на освободившееся место было человек пять или шесть, я - один из них. Конкуренция была острой, однако чаша весов видимо склонялась в мою сторону. Казалось, все решено. Я предполагал, что управление, которое мне предлагают возглавить, сложное. Это все виды хоккея, лыжный, санный и конькобежный спорт, фигурное катание, бобслей и биатлон. Очень ответственный пост. Но ситуацию во всех этих видах спорта я знал, как знал и тренеров, и спортсменов. Начиная с работы в обкоме комсомола, у меня со многими были налажены прочные связи, хорошие контакты. Словом, трудности не страшили, я готов был взяться за работу. Но не тут-то было... Моему назначению воспротивился не кто-нибудь, а завсектором спорта отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС Борис Павлович Гончаров. Причина - отсутствие у меня специального спортивного образования, наличие которого требовалось по тогдашним правилам. Я уже говорил, что меня самого этот вопрос тревожил больше, чем руководство. Мне хотелось стать профессионалом, чтобы не было стыдно за свою некомпетентность. Вопрос решался больше двух месяцев. Вениамин Лукич Сыч (он курировал зимние виды спорта) и Сергей Павлович Павлов были на моей стороне и пытались убедить партийное руководство в том, что я буду человеком на своем месте. Но наверху сопротивлялись. Пришлось дать слово, что непременно поступлю в Государственный центральный ордена Ленина институт физкультуры (ГЦОЛИФК). Только при этом условии меня в мае 1975 года все-таки утвердили в высокой должности. В институт я поступил, причем сразу на второй курс, и окончил его за четыре года. Словом, если на зимних Олимпийских играх 1976 года в Инсбруке я был еще руководителем-студентом, то перед Олимпиадой 1980 года в Лейк-Плэсиде уже получил диплом. Вопрос о моем соответствии или несоответствии был закрыт. Надо сказать, что, вступив в новую должность, за дело принялся сразу, без раскачки: надо было оперативно готовиться к Олимпиаде 1976 года, до которой оставалось всего восемь месяцев. В Инсбруке предстояло выступить не хуже, чем на предыдущих зимних Олимпийских играх в Саппоро, где наши ребята блеснули своим мастерством. ЦК партии в форме приказа "отпустил норматив" на число золотых медалей: столько же, сколько в Саппоро, и не меньше! Но куда важнее было не количество "золота", а завоевание первого общекомандного места. Вот на это мы настраивали и тренеров, и спортсменов. Прогнозы выстраивались благоприятные. Но наши ребята превзошли их! Отпущенный сверху план на золотые медали они перевыполнили: больше трети их (тринадцать из тридцати семи) были наши! Такого не удавалось добиться ни до, ни после Олимпиады в Австрии. Казалось бы, можно почить на лаврах, но расслабляться было некогда. Впереди - новые Олимпийские игры. Надо сказать, что ноша, которую я взвалил на свои плечи, став "шефом зимы" в масштабах всей страны, была тяжелой. Спрос за результаты участия в Играх, чемпионатах мира, за развитие зимних видов спорта был очень жесткий. Были и накачки, и "разборы полетов" с оргвыводами. Подчас разносили так, что пух и перья летели. Таким был в те годы стиль партийного руководства. Особенно строго спрашивали за результаты выступления мастеров хоккея с шайбой - они тогда были гордостью отечественного спорта. Любой их проигрыш расценивался как общенациональная трагедия. Никакие объяснения не принимались - должны выиграть, и все тут! Когда наши хоккеисты уступили первенство на Кубке "Известий", меня и главного тренера сборной по хоккею с шайбой Бориса Павловича Кулагина вызвал к себе заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС Марат Грамов и такой разнос нам устроил! Из кабинета оба вышли до предела расстроенными. Борис Павлович предложил мне закурить, мол, легче станет. И протянул пачку дефицитнейших тогда сигарет - "Мальборо". А я до этого времени, до тридцати пяти лет, никогда не курил. "Ничего, в такой боевой обстановке научишься!" - сказал мне "товарищ по несчастью". И я закурил... Волнуясь за наших хоккеистов в Праге, где они участвовали в последних перед Олимпиадой играх, выкуривал сигарету за сигаретой. Ребята выиграли! Вернувшись в Москву и встретившись с Сергеем Павловичем Павловым, попросил у него разрешения закурить. Он этому искренне удивился: "С чего бы вдруг? Ты же никогда не курил!" И я ему, не моргнув глазом, на полном серьезе "доложил": "Так ведь и выиграли только потому, что я закурил!" И рассказал, с чего это "увлечение" началось. Он в ответ рассмеялся и сказал: "Если этим победы обеспечиваешь - кури!" Я и на Олимпийских играх курил. Все давно знавшие меня очень этому удивлялись. А ребята наши и там выиграли! После Олимпиады я бросил курить, но ненадолго. Осенью 1976 года мы полетели за океан на первый розыгрыш Кубка Канады по хоккею, и обстоятельства там сложились форс-мажорные - снова пришлось закурить. Сборной страны тогда руководил Виктор Тихонов. Обстановка на турнире складывалась чрезвычайно напряженная: он был плохо организован, судьи вели себя нечестно, явно зажимая наших хоккеистов (в итоге мы заняли третье место). Что в такой ситуации можно было сделать мне, руководителю советской делегации? Хорошенько подумав, я собрал пресс-конференцию и перед многочисленными журналистами заявил, что мы покинем соревнования, если ситуация не изменится. В ответ по канадскому телевидению выступил премьер-министр страны господин Трюдо и тоже сделал заявление: если советская команда покинет турнир, то Канада перестанет поставлять нам зерно. Ничего себе! Я, признаюсь, хоть человек и не робкого десятка, но тут, что называется, трухнул. Ну как же, ведь страну под удар поставил! Обратился за советом к послу СССР в Канаде Александру Николаевичу Яковлеву, будущему соратнику Михаила Сергеевича Горбачева и члену Политбюро КПСС. Он меня успокоил: "Не сдавайся, гни свою линию! Они на демарш не пойдут, потому как продавать зерно им больше некому, а его в стране - избыток, от которого надо избавляться". Это было мощной поддержкой, и я держался. Думаете, меня в Москве за это похвалили? Нет! По телефону мне такую взбучку дали за самоуправство! По возвращении домой разборки продолжились. Пригрозили партийным взысканием, что было очень нежелательно. В общем, нервов много потрепали, но в конце концов - обошлось. И четыре года меня, можно сказать, не трогали, позволяя быть, пусть и относительно, но самостоятельным. Дали карт-бланш в расчете на то, что все усилия руководимого мной коллектива будут направлены на подготовку к зимним Олимпийским играм 1980 года, которые должны были состояться в американском Лейк-Плэсиде. И мы старались! По нашим прикидкам, первое общекомандное место наши спортсмены просто обязаны были завоевать. Это было озвучено в ЦК КПСС и взято на контроль за исполнением. В Америку летели в отличном настроении. Оно испортилось, когда узнали, что олимпийская деревня расположена в только что отстроенном здании будущей тюрьмы, то есть предстояло жить в тюремных камерах. Что было делать? Жили и не роптали. Все мысли были только о соревнованиях и победах в них. Стартовали просто здорово: на третий или четвертый день было завоевано уже девять золотых медалей! В Москву один за другим уходили доклады о победах - ликование было всеобщим. И на этой волне кое-кого из спортивных функционеров, прибывших в Лейк-Плэсид, понесло! Встает один такой на очередном из ежедневных совещаний и предлагает выдать "встречный план": рапортовать в ЦК партии о том, что мы способны на куда как большие достижения, можем обещать "родной партии и всему советскому народу", что к запланированному числу "золота" добавим еще не меньше четырех-пяти медалей! И тут - как отрубило! Недаром говорят, что гордыня наказуема. К завоеванным медалям сумели прибавить только одну, так с десятью и вернулись домой. В Москве нам ясно дали понять, что план мы провалили. Наказан я за этот "провал" не был, но на заметку меня взяли... И по чьей инициативе, не знаю, но в начале следующего, 1981-го, года я оказался на новом месте и в новой должности. Сергей Павлович Павлов сообщил мне о назначении меня начальником инспекции по контролю за выполнением постановлений ЦК партии, Правительства и Спорткомитета СССР (полагаю, что и этот перевод, сохранивший мое пребывание в Спорткомитете СССР, ему пришлось отстаивать). Для приложения уже наработанного мной опыта это было не лучшее место. Я его расценивал как внутреннюю ссылку: за пределы союзного Спорткомитета меня не вывели, но непосредственного общения со спортсменами и тренерами я уже не имел. Несмотря на это, связей со спортивными командами не порывал. В 1983 году и Сергея Павловича вынудили покинуть пост председателя Спорткомитета СССР, назначив послом в Монголию. На его место пришел заместитель заведующего отделом ЦК КПСС Марат Владимирович Грамов. Накануне его прихода я выступил с предложением реорганизовать Управление по зимним видам спорта, поскольку число команд в разных видах постоянно росло, и эффективно управлять всем этим обширным хозяйством становилось все труднее. Грамову мои "прожекты" не понравились. "Но раз ты кашу заварил, то тебе ее и расхлебывать, - тоном, не предполагающим возражений, сказал он мне. - Будешь начальником Управления лыжных видов спорта". За первой претензией последовала вторая, потом третья и так далее. В итоге я снова попал в родные зимние пенаты и занимал эту должность недолго - до очередного крупного конфликта с новым руководством. Терпение мое закончилось, и весной 1985 года я подал заявление об уходе по собственному желанию. Это решение стоило мне многих бессонных ночей. Переживал, срывался. Окончательно упасть духом не дали близкие и друзья. Сейчас оглядываюсь на то время и думаю, что в общем и целом те десять лет были, может быть, лучшими в моей жизни. Школу, пройденную в зимних видах спорта, забыть невозможно, да и повторить тоже нельзя. Радовало то, что в те годы я работал с людьми замечательными. Среди тех, кого вспоминаю с благодарностью, высшие спортивные руководители Сергей Павлович Павлов и Валентин Лукич Сыч, тренеры Анатолий Владимирович Тарасов, Аркадий Иванович Чернышев и Виктор Васильевич Тихонов (хоккей), Венедикт Иванович Каменский, Борис Михайлович Быстров и Виктор Александрович Иванов (лыжные гонки), Вадим Иванович Мелихов и Александр Васильевич Привалов (биатлон), Татьяна Анатольевна Тарасова, Елена Анатольевна Чайковская, Станислав Васильевич Жук, Виктор Иванович Кудрявцев и Валентин Николаевич Писеев (фигурное катание), Василий Дмитриевич Трофимов (хоккей с мячом), Гарий Юрьевич Напалков (прыжки с трамплина), Сергей Анатольевич Алексеев (санный спорт) и многие другие полководцы спортивных дружин. А разве можно выбросить из памяти имена тех прославленных спортсменов, с которыми прожиты годы, пережиты и радости побед, и горечь поражений? Конечно, нет! В моей памяти - многократные чемпионы мира и Олимпийских игр фигуристы Ирина Роднина и Александр Зайцев, Людмила Пахомова и Александр Горшков, Наталья Линичук и Геннадий Карпоносов, Сергей Четверухин; лыжницы Галина Кулакова, Раиса Сметанина, Зинаида Амосова, лыжник Николай Бажуков, "король лыж" Николай Зимятов, выигравший в 1980 году в Лейк-Плэсиде три золотые медали; биатлонисты Николай Круглов, Александр Тихонов и Анатолий Алябьев; хоккеисты Владимир Третьяк, Вячеслав Фетисов, Сергей Макаров, Игорь Ларионов, Александр Павлович Рогулин и многие другие спортсмены, которых любила и продолжает любить наша страна. Отношения с тренерами и спортсменами у меня всегда были хорошими, а вот с некоторыми руководителями они не сложились. Бывает... А. Поморцев |
|||||||||||||
|
|||||||||||||
