|
|
|
|
|
||||||||||||
|
Главная » Книги, публикации » Времена не выбирают » О друзьях-товарищах О друзьях-товарищах
О моих друзьях я могу говорить бесконечно. Именно о друзьях! У нас в России почему-то принято считать друзьями всех тех, с кем учишься, работаешь, часто общаешься. На самом деле это не так. Те, с кем учился, - всего лишь одноклассники и однокашники, с кем работал - сослуживцы, есть и товарищи, приятели. Их немало. А вот друзей много не бывает. К их числу я отношу тех, кто мне подчас ближе родственников, людей, с которыми сложились особые, доверительные отношения. Мой самый близкий и самый давний друг - это Женя Захаров. Мы родились в одном селе, он только моложе меня на два года. Дома наши в двухстах метрах друг от друга стоят. Родители дружили между собой. Мы с Женькой с самого детства были как два брата. На лыжах и на коньках кататься - вместе, играть во что-то - тоже неразлучно, а потом и в школу - вместе. Помню забавное наше с ним увлечение. Когда мне было семь лет, а Жене - пять, мы с ним... "ворожили"! Загадывали, где живут наши будущие невесты. Для этого брали спички (конечно, без спросу!), втыкали их в валенки или в шапки и поджигали! В какую сторону догоревшая спичка повернет, там и невеста живет. Нам с ним это нравилось, но обходилось очень дорого: влетало за обгоревшие валенки и шапки - будь здоров! Мы вместе жили в интернате при Падунской школе. Вместе, в одной команде, занимались спортом, и оба участвовали в школьной самодеятельности. Когда подросли, вместе ходили на танцы. Ну просто во всем неразлучны! Сейчас уже не помню, кому из нас пришла в голову мысль проверить на практике силу пиротехники, то есть убедиться в правильности слов учителя химии, но на "испытания" мы пошли опять же вместе. Нашли кучу глины за интернатом, при сели за нее, я взял в ладони бумагу с прихваченным в школьной лаборатории составом, а Женька его поджег. Как полыхнуло! Потом мой лучший друг больше двух недель застегивал и расстегивал мне пуговицы на штанах и рубашке, потому что кисти моих рук были забинтованы, а я страдал от боли не в силах даже пальцем пошевелить. Меня спасла только та глина: в нее я сразу воткнул горящие ладони. И так - до окончания Падунской средней школы. Скажу честно: Женя учился лучше меня, серьезнее относился к учебе. Меня, что называется, заедала общественная работа: на должную подготовку к урокам не всегда хватало времени. После школы Женя уехал в Новосибирск, пошел работать на Чкаловскии самолетостроительный завод и сразу поступил в училище при нем. После его окончания ушел в армию. Я же сначала уехал в Кемерово, потом - в Омск. Но возможность встречаться мы находили всегда, даже в Омске. Я был курсантом школы милиции, а Женя неподалеку служил в знаменитой -танковой дивизии имени Чапаева (командовал ею сын Василия Ивановича - генерал-майор Чапаев). Каждое воскресенье мы находили возможность увидеться. После армии Женя поступил учиться в Кемеровское военное училище связи (я в ту пору уже работал в комсомоле). Военная служба пришлась моему другу по душе, и всю свою жизнь он посвятил Советской Армии. Служил на Северном Кавказе, где был командиром полка связи. По специальности служил при штабе наших войск в Афганистане. Мы очень трогательно провожали его, а через год и его жену, Любу, туда, где шла война, потом, конечно, переживали за них обоих. После Афганистана и до самой демобилизации по выслуге лет Женя трудился в Главном управлении связи Министерства обороны. При малейшей возможности мы встречались и семьями, и на "мальчишниках", то есть чисто мужским коллективом. Всегда поддерживали друг друга. Сначала отметили мое семидесятилетие, потом - Женино. На моем юбилее, когда праздновали его уже в тесном кругу, Женя дал мне совет: "Старик, никогда не заглядывай в паспорт - нам с тобой всегда по семнадцать и ни годом больше! На его юбилее я смотрел на своего друга и видел его тем маленьким. Женькой, каким помнил с детства, будто и не было прожитых лет. Мне кажется, что время для нас остановилось, и мы по-прежнему живем в тех годах, в которых зародилась наша крепкая, верная дружба... Еще один мой друг - Женя Кусков. С ним я познакомился в Кемерово, куда каждые школьные каникулы ездил в гости к сестре, Нине. Она жила в центре города. Рядом была отличная спортивная площадка, где мы, пацаны, с удовольствием проводили время. А вечером там собирались взрослые - на танцы. Кто-то шел с гитарой, кто-то - с балалайкой, кто-то - с аккордеоном" Какие мелодии там звучали, какие душевные песни пелись! И мы, юноши, каждый вечер туда же шли - нам было интересно. Там, возле танцплощадки, рядом со мной однажды оказался худенький паренек в очках (нам тогда было лет по четырнадцать-пятнадцать). Что-то меня в нем привлекло, и я с ним заговорил. Так, слово за слово, и познакомились. Стали общаться, ходить друг к другу в гости. Его родители, Сергей Иванович, работавший заместителем начальника Кемеровского УВД, и мама, Мария Ивановна, учительница в школе, были замечательными людьми. Они приняли меня как родного. Складывалось впечатление, что мы давным-давно знакомы. Мы вместе с Женей поступили в медицинский институт, вместе играли в хоккей за команду КЭМЗ (Кемеровский электромеханический завод), нам за это давали талоны, на которые можно было бесплатно пообедать в столовой. Для нас, вечно голодных в силу зверского по молодости лет аппетита, это было настоящей наградой. Женя очень порядочный, откровенный и очень доверчивый человек. С ним легко. За всю нашу долгую дружбу я не помню ни одного случая, чтобы он меня подвел - отношения всегда были честными. А как он полюбил свою Тамару! Мы вместе с ним ходили драться за нее! Женя очень хорошо одевался, это и неудивительно - единственный сын у родителей. Мне тоже хотелось быть одетым по моде. И тут моя сестра подарила мне костюм-тройку. Вот это да! Только брюки были не модными - достаточно широкие, а в моде тогда были "дудочки". Мы с Женькой недолго думая за одну ночь перешили штаны, сделав из них ну просто писк моды! Я свои натянуть-то натянул, а снять не мог. Ох и влетело же мне от сестры - с синяком ходил! А Мария Ивановна только пожурила нас... Женя хорошо учился в школе и легко поступил на лечебный факультет медицинского института, а я прошел только на стоматологический, где конкурс был меньше. Когда я ушел из института и не мог найти приложения своим силам, именно отец Жени, Сергей Иванович, определил мою судьбу: помог поступить в Омскую школу милиции. Женя женился раньше меня, я был у него свидетелем при регистрации в ЗАГСе, следом женился я, и уже он был у меня свидетелем. Помню, как Женька после дежурств заезжал к нам с Мариной и буквально с порога просил покормить его. Ел торопливо, все куда-то спешил. Я даже иногда корил его: "Женька, ну ты же врач!" Он только отмахивался. Надо сказать, что из Жени получился замечательный хирург. Он, работая в Кемеровской областной больнице, делал сложные полостные операции. Позднее вместе с женой по контракту уехал на работу в Алжир. Там неожиданно заболел и, вернувшись в Кемерово, умер. Ему было немногим больше пятидесяти. Потерю друга я пережил очень тяжело... Через Женю я познакомился в Кемерово с Яшей Кофманом (они жили в одном дворе). Он третьим вместе с нами поступал в медицинский институт и, окончив лечебный факультет, стал хорошим врачом. В отличие от нас, Яшка спортом не занимался, это был "ходячий интеллект", мозговой центр. С ним всегда было интересно. Он знал, казалось, все и любую ситуацию просчитывал надолго вперед, при этом, согласно национальным задаткам, прикидывал, что будет выгодно и чего делать не стоит. Мы с Женькой, чистокровные русаки, могли такие планы выстроить! А Яшка ставил нас на место: нет, ребята, делать этого не стоит. И ведь время практически всегда доказывало, что он был прав! Вместе с женой, Соней, Яша проработал в кемеровском здравоохранении до пенсии. По их стопам пошла и дочка, Лариса, тоже ставшая врачом. Мы дружим до сих пор. Видимся уже не так часто, как хотелось бы, но по телефону связываемся почти еженедельно. Причем это не просто звонки вежливости, нет, мы всегда делимся и проблемами, и радостями. Это поддерживает. Если б в молодые годы мне кто-то сказал, что Яша может полюбить хоккей, не поверил бы! Но этот так. И я думаю, что на стадион его привела именно наша дружба - он стал настоящим болельщиком. Это еще один повод для наших разговоров... С большим удовольствием представлю читателю Анатолия Тимошенко, тоже верного моего друга. Познакомились мы с ним в 1964 году, когда я пришел на работу в обком комсомола. Толя был только что избран первым секретарем Прокопьевского ГК ВЛКСМ. Он из горняков - окончил Кемеровский горный институт. Увлекался спортом. Прилично играл в волейбол, в шахматы, а в стрелковом виде спорта имел звание мастера. Такой комсомольский вожак был находкой для города, где молодежь любила спорт, где, в частности, была хорошая хоккейная команда "Шахтер". В Кемерово был построен лучший в области стадион. В горняцких и заводских коллективах была отлично налажена спортивная работа. Когда я женился, мы стали дружить семьями. Надо сказать, что Толя женился раньше меня и считал себя уже опытным семьянином, а потому его любимым занятием в нашем с Мариной доме было давать наставления: как надо жить, как готовить еду, вести хозяйство. Мне это казалось смешным... Анатолий очень работоспособный человек, таких быстро замечают. И он не стал исключением: в 1966 году его пригласили на работу в ЦК ВЛКСМ. С этого времени мы начали встречаться только в дни моих командировок в Москву. До моего переезда в столицу Толя успел окончить Академию внешней торговли и перешел работать в Машиноэкспорт. К этому времени у них с Валей уже было двое детей: Люба и маленький Дима. В Москве мы снова сблизились, но ритм наших встреч вскоре нарушился: Анатолия направили работать в торгпредство Бразилии. И он уехал туда вместе с женой, оставив детей - студентку дочь и школьника сына - в Москве. Для ребят это было трудное время, мы с Мариной, как могли, помогали им. Тогда не было тех средств связи, что есть сейчас, и, чтобы дать Любе возможность пообщаться с родителями, я заказывал в Спорткомитете телефонные переговоры с Бразилией. Люба, скучавшая по родителям, плакала в телефонную трубку, а вместе с ней плакала секретарь Сергея Павловича Елизавета Григорьевна - так жалко ей было девочку. Надо заметить, что для Толи южноамериканская страна была, что называется, в кайф: он страстный любитель футбола, а там - возможность вживе увидеть бразильский футбол! Следующей страной, куда его направили в качестве торгпреда, была Аргентина. Выбор этих двух стран не был случайностью: Анатолий в совершенстве владеет английским, португальским и испанским языками. Вернувшись в Москву, Толя стал работать в Министерстве экономического развития. Затем его вновь отправили за границу, на сей раз - в торгпредство Польши. Дети выросли и стали не просто нашими подопечными, но и друзьями. С Анатолием мы теперь можем видеться чаще, чем раньше, поскольку оба на пенсии. Я очень ценю в нем преданность дружбе. А еще - упорство и честность во всем, от большого до малого. Хронологически подошел черед рассказать о нашей дружбе со Славой Колосковым - с ним я познакомился позднее, чем с Анатолием. Мы встретились в 1975 году, когда я приехал в Москву и стал работать начальником управления Спорткомитета СССР. Слава пришел туда за месяц или два до меня. Он выделялся из всех тем, что был самым молодым, но уже имел ученую степень кандидата педагогических наук. Скромный, хорошо воспитанный, интеллигентный человек с очень острым, аналитическим умом. Таков он и по сей день: годы этот ум не притупили и характер не испортили. Несмотря на массу внешних раздражителей, которые меня, признаться, достают, Слава по-прежнему во всех обстоятельствах выдержан и корректен. Осенью 1976 года, после нашего участия в первом Кубке Канады, Спорткомитет СССР внес предложение в ЦК КПСС об образовании самостоятельного Управления хоккея. Предложение было принято, и Слава был утвержден начальником этого Управления. Наши отношения, начавшись с чисто служебных, постепенно переросли в дружеские. Я этим очень дорожу. Помню, как искренне радовался за друга, когда наша хоккейная сборная выигрывала чемпионаты мира и Олимпийские игры, как переживал вместе с ним, когда позднее подчиненный ему футбол проигрывал международные матчи. В федерацию футбола Славу перевели после того, как в хоккее все было отлажено наилучшим образом. Руководство Спорткомитета тогда решило, что пора наводить порядок в советском футболе, Поручили это Коло-скову. Хозяйство Ошве досталось, мягко сказать, непростое, Но ему удалось добиться многого, Честь и хвала Вячеславу за это! Мы многие годы дружим семьями. У меня прекрасные отношения и с женой Славы, Татьяной, и с его сыновьями, Славой и Костей. Как-то один из футбольных тренеров (очень известный по умению говорить, а не результаты выдавать) ляпнул в газетном интервью, что мы с Колосковым родственники, жены наши - сестры и дружба наша только "застольная". У меня было желание встретиться с этим болтуном и набить ему морду. Одно остановило: что толку дурака бить? Умный такого не сказал бы. Мы со Славой часто вместе ездили в командировки, и из наших разговоров я извлекал для себя много полезного. Нередко сражались с ним на теннисных кортах, где я до травмы бывал часто. Слава искренне поддерживал меня во всех трудных обстоятельствах. Особо теплую, сердечную поддержку от семьи Колосковых я ощутил в горе, когда потерял Марину, любимую жену. Считаю, что таких людей, как Слава, сегодня немного. И горжусь нашей с ним дружбой. Мне иногда приходилось слышать упрек в том, что много лет проработал в комсомоле, потом в спорте, а вот широким кругом друзей не обзавелся. Конечно, в народе издавна говорили: не имей сто рублей, а имей сто друзей (правда, позднее эту "присказку" переиначили: не имей сто друзей, а женись, как Аджубей - зять Хрущева). Но дело ведь не в количестве друзей, и в качестве дружбы. Слава Богу у меня, было и есть немало замечательных товарищей - без этого в жизни невозможно. И со многими сослуживцами я до сих пор поддерживаю самые добрые отношения. Но повторю то, с чего начал: в моем понимании друг - это гораздо больше, чем товарищ, это тот же брат. Я в этом глубоко убежден. Признаюсь, поначалу не хотел, но потом все-таки решил по говорить и о так называемых лжедрузьях. Мне в жизни довелось иметь с ними дело. Уверен, что тем, кто имеет отношение к любого рода власти, тоже пришлось встретиться с такой категорией людей. Человек, который любой ценой стремится получить от тебя какие-то блага, выгоду или признание, за писывается в твои "друзья" и трезвонит об этом повсюду. "Ну, что ты! Он (имярек)? Это же мой друг!" На самом деле это далеко от истины. Стоит сделать этому "другу" что-то, что будет ему не по нутру, ты тотчас станешь ему врагом. Вот уж где поистине от любви до ненависти - один шаг. От таких, как говорится, спаси Бог... Дружба - это, конечно, очень значимо для каждого, но не только ею жива душа человеческая. Много значит любимое дело, то, с которым ты, по сути, тоже дружишь. Я еще в детстве увлекся лыжами. В школьные годы они стали для меня главным видом спорта. Играл в хоккей с мячом, бегал на коньках, занимался легкой атлетикой. С тех пор спорт стал для меня и увлечением, и тем делом, которому я посвятил свою жизнь. Любила лыжи и Марина. Мы с ней не один десяток километров прошли по лыжным трассам. Вместе ходили на стадион "Химик" кататься на коньках. В Москве я увлекся очень модным и тогда и сейчас горнолыжным спортом. Привил любовь к горным лыжам и дочери. Как только зимой выдавалось свободное время, ехали с Леной в подмосковный горнолыжный комплекс "Турист". Летом часто сражались на теннисных кортах стадиона "Лужники". Баталии разгорались нешуточные! Команда была сплоченной. В нее входили Слава Колосков, Володя Яселев, Женя Духовской, Игорь Дмитриев, Володя Алешин, Володя Соколов, академик Вячеслав Шаталин, Герой Советского Союза летчик Валерий Меницкий и другие. Мне после первой травмы большие нагрузки были противопоказаны, но азарт игры так захватывал! Потом вновь - травма за травмой и предупреждение врачей: "Вы доиграетесь!" Выходит, не судьба. Жаль... В числе других любимых занятий - театры, выставки, концерты, куда мы с Мариной ходили с удовольствием. Любил и люблю преферанс. Затворником никогда не был. На работе или вне ее - всегда на людях, всегда с людьми. И всегда с удовольствием пользовался теми благами, что дает нам жизнь. А. Поморцев |
||||||||||||
|
||||||||||||
